Очередное ужесточение европейских норм или как криптовалюты попали под прицел фи

[resistens]

Похоже, что с каждым новым годом истерия госрегуляторов вокруг криптовалютного рынка только будет нарастать. Тому подтверждение - новые изменения к известной Директиве ЕС 2015/849, касающейся противодействия отмыванию и легализации средств, полученных в результате преступной деятельности, а также финансированию терроризма


 2018 год начался целой чередой нападок со стороны государственных органов большинства европейских стран в отношении различных игроков криптовалютного рынка, начиная от криптобирж и заканчивая различного рода обменниками, ICO-стартапами и онлайн-кошельками.
Главная задача - борьба с анонимностью.
Но, пожалуй, апогеем силового давления на криптосферу, можно смело назвать недавние поправки, принятые 26 апреля 2018 года Европарламентом и Советом ЕС к известной во всех финансовых кругах Директиве 2015/849/ЕС от 20 мая 2015 года "О предотвращении использования финансовой системы для целей отмывания денег или финансирования терроризма"  (вступила в силу 25 июня 2015 года).
Стоит напомнить, что Директива 2015/849 - это 4-я  по счету и ключевая Директива, которая регламентирует порядок предотвращения использования финансовой системы Европейского Союза в противоправных целях.
Новые поправки к Директиве нацелены в первую очередь на снижение уровня анонимности пользователей и транзакций. Достичь этого хотят за счет наложения на криптовалютные биржи и разработчиков криптокошельков обязательств по идентификации клиентов (KYC).
Наиболее любопытным моментом является то, что в новых поправках наконец появилась дефиниция виртуальных валют, под которую подпадают и криптовалюты.
Под виртуальными валютами Директива понимает некую ценность, которая не была эмитирована и не имеет гарантий ни центробанка, ни какого-либо гос. учреждения. Кроме того, виртуальные валюты не имеют статуса юридической валюты, но могут быть приняты участниками обмена.
Кто наблюдатель?
Для решения KYC-задач, обозначенных в 4-й Директиве, как раз и была изначально создана единая база данных бенефициарных владельцев, доступ к которой согласно ст. 30 Директивы получили следующие субъекты:
— компетентные органы, власти ЕС и органы европейской финансовой разведки;
— обязанные лица, среди которых: кредитно-финансовые институты, налоговые консультанты, риелторы, аудиторы, нотариусы и иные лица, которые осуществляют проверку клиентов ввиду специфики выполняемой деятельности;
— прочие лица и компании при наличии легитимного интереса в получении доступа к информации из реестра.
Стоит отметить, что подобные изменения в законодательство ЕС о противодействии отмыванию денег разные европейские страны и восприняли по разному. Так, к примеру, Франция, Великобритания (еще будучи в составе ЕС), а также Нидерланды и Дания выступали за полную прозрачность и публичные реестры. Однако другая часть стран ЕС, возглавляемая Германией, настаивала на сохранении конфиденциальности сведений о бенефициарах и предоставлении лишь ограниченного доступа к данным, содержащимся в реестрах.
Так, согласно ст. 11 Директивы, обязательная идентификация и комплексная клиентская проверка (Due Diligence), как одно из главных новшеств Четвертой Директивы, в отношении бенефициарных владельцев компаний/трастов (в том числе из третьих стран ) должны проводиться в таких случаях:
- при установлении бизнес-отношений;
- при заключении сделки на сумму свыше 10 000 евро (не важно в одной или в нескольких связанных сделках);
- при проведении транзакций на сумму свыше 2000 евро в гемблинг-индустрии;
- при наличии риска отмывания денежных средств и финансирования терроризма;
- в случаях сомнений относительно достоверности и достаточности ранее полученных от клиента сведений.

Вопросов больше, чем ответов
Нововведения европейского законодательства по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма вызвали немалый ажиотаж и много вопросов, особенно в части соотношения нового регулирования с законодательством о персональных данных. Основная загвоздка заключается в том, что Четвертая Директива и поправки к ней не устанавливают, как ее правила и требования соотносятся с требованиями Общего регламента по защите данных (General Data Protection Regulation), который был принят Европейским парламентом 17 декабря 2015 г. и вступил в силу 25 мая 2018 г.
Пока не известно, как открытые реестры бенефициарных владельцев будут способствовать выявлению подозрительной финансовой активности и предотвращению финансирования терроризма и другой незаконной деятельности, связанной с отмыванием денег.
Между тем, с апреля 2016 г. любые зарегистрированные в ЕС компании обязаны направлять сведения о своих конечных бенефициарах в единый реестр, а также обновлять данные в случае изменений при сдаче годового отчета. И если, например, в британском центральном реестре информация о бенефициарах открыта и доступна общественности, то в других европейских странах, например в Голландии, такая информация выдается по запросу в форме выписки из реестра.
По мнению экспертов, своим вниманием со стороны регуляторов виртуальные валюты обязаны именно стремительному росту количества криптовалютных транзакций, когда за период 2017-2018 годах их стали насчитывать до 100 тысяч в сутки и более. Вот почему с каждым днем к платформам виртуальных валют и депозитариям электронных кошельков стали все чаще и чаще предъявляться те же требования по определению клиентов («know your client»), что и к банкам.
Как результат, подозрения правоохранительных органов стран-членов ЕС относительно использования предоплаченных анонимных карт в противозаконных целях, в частности в «отмывании» денег и финансировании терроризма, вылились в такие непопулярные меры, как снижение порога баланса счета для возникновения обязательств по раскрытию личности, а именно с €250 до €150.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что помимо устранения анонимности, провайдеры платежных услуг отныне обязаны будут отслеживать подозрительные действия пользователей, а национальные финансовые разведки должны получить возможность в любой момент затребовать такие данные вместе с привязкой адресов транзакций к их владельцам.
Указанные требования являются общими, а это означает, что каждой стране-члену ЕС (включая страны-кандидаты, среди которых есть и Украина) необходимо будет провести анализ собственного законодательства и в дальнейшем имплементировать их в срок до 18 месяцев с момента принятия поправок.

По материалам vegaslex